Окно в комнате, в которой возможно находится без ежеминутного подавления рвотного рефлекса, выходит на дорогу. Центр города, знаете ли, довольно шумно. В окно светит два фонаря и полная луна, но стекло такое грязное, что даже немного приглушает свет.
Итак, где могут быть деньги? В томике Шекли? Ханлайна? А может быть, в Ярославе Гашеке? (В нем много закладок). Скорее всего, денег уже нет нигде - что было найдено, было найдено в сборнике задач по высшей математике и потрачено на похороны. Вряд ли что-то осталось, но всю эту библиотеку все равно придётся разбирать, продавать отдавать дарить выкидывать, и вот не хотелось бы, чтобы кому-то в безвозмездном томике стругацких попалась заначка. Поэтому я добросовестно проверяю учебники по органической химии, неорганической, что-то там про теорию вероятностей и разные разделы физики. Вот эти три колонны журнала «подвиг» (на каждой колонне указан год) отправляются на мусорку вместе с залежами блинчиков и пельменей.
Ладно, пора браться за другой шкаф.
Полное собрание сочинений Шолохова, неполное Толстого. Чехова и Достоевского мы частично утащили ещё в мои школьные годы. Пушкин, Булгаков и Замятин на одной полке с «Романом Адамы и Евы» - сатирическим комиксом, высмеивающий Ветхий Завет, который дед целенаправлено давал мне читать в детстве, как прививку от религиозного мышления, и, кажется, радовался, что мне нравилось. А меня-то просто радовало новое прочтение знакомых мифологически сюжетов, и забавные интерпретации.
Интересно, а среди всех этих антологий старого доброго сайенс фикшн, я найду тот самый, с названием «Если вы такой умный, то, может, скажите, где труп?» про чувака, который разжижал людей в ванне, сохраняя их человеческое сознание? В своё время этот рассказ стал для меня откровением - не в плане сюжетной составляющей, а в том, что оказывается, в названии произведения можно выпендриваться не меньше, чем в самом тексте.
Всего Лема я сперла у него ещё лет 15 назад, вместе со сборником анекдотов «физики шутят». Он очень беспокоился именно за сборник, и регулярно спрашивал про книгу, и не то чтобы просил вернуть, но спрашивал. Мама говорила - не мучай человека, он же нервничает, верни ты ему книгу, пусть лежит. А я думала - ну он же все равно уже читать не может, а я вот листаю и хихикаю, мне нужнее. В подростковом возрасте я все хотела подкинуть ему аудиокнигу «Автостопом по галактике», но так и не решилась - не смогла определить, пойдёт ли повествование вразрез с его идеологией, или ничего, прокатит.
О, билет коммунистической партии. Мама сетовала, что поздно вспомнила, и не положила в гроб. Сигареты успела, а билет - нет.
На поминках все родственники по большей части молчали, а друзья неустанно говорили тосты один за другим. И каждый говорил, что «характер у Аркаши был непростой» (семейная половина стола на этом месте тихо ухмылялась) и что он был «настоящим коммунистом» никогда не предававшим свою идеологию.
О, топор под кроватью. У него всегда лежал топор под кроватью. Потому что жёсткая, душащая паранойя может и за восемьдесят шесть лет так и не отпустить.
Ну вот и что, от всего этого - избавляться? Семейная библиотека, собиравшаяся десятилетиями. Но честно, кто из нас будет это все читать? Никто. У меня в первую очередь слушаются аудиокниги, во вторую - читаются электронные. Бумажные, даже самые любимые - просто лежат и создают антураж. А тут - десять томов Шолохова, ну правда.
Очень жаль, но мне не нужна это библиотека.